Hacker News Digest

Смартфоны специально созданы для манипуляции нашими эмоциями и запуска рефлексов, что делает нас зависимыми. Приложения используют психологические триггеры, такие как уведомления, лайки и бесконечная прокрутка, чтобы удерживать наше внимание. Эти механизмы активируют дофаминовую систему мозга, создавая циклы вознаграждения, от которых трудно отказаться. Исследования показывают, что средний человек проверяет свой телефон более 150 раз в день, а некоторые пользователи проводят до 5 часов ежедневно в социальных сетях.

Эти технологии разрабатываются с учетом понимания человеческой психологии, что позволяет разработчикам предсказуемо влиять на наше поведение. "Смартфоны захватывают наше внимание и культивируют нашу лояльность", — говорится в статье. Эта зависимость не только влияет на нашу продуктивность, но и может вызывать тревогу, депрессию и проблемы со сном. Понимание этих механизмов — первый шаг к тому, чтобы взять под контроль свое цифровое взаимодействие.

• Устройства и алгоритмы задуманы так, чтобы вызывать привычку, но ответственность за последствия ложится на пользователя, а не на компанию.
• «Управление зависимостью» сводится к «включи-выключи уведомления» и «используйте тёмную тему», что не решает проблему, а лишь перекладывает её с технологий на пользователя.
• Попытки свести проблему к «экранному времени» или «детям и смартфонам» упрощают ситуацию и отвлекают от того, что речь идёт о капиталистической модели внимания и прибыли, а не о технологии как таковой.

Социальная тревожность — это не стремление нравиться другим, а стратегия избегания негативной оценки. Люди с такой тревожностью часто сутулятся, занимают меньше пространства, реже проявляют инициативу и избегают рисков, что снижает их шансы на одобрение, но минимизирует риск конфликтов или осуждения. Это поведение логично, если цель — не быть отвергнутым, а не добиться симпатии.

Такой подход аналогичен финансовой осторожности: когда человек избегает рискованных инвестиций с высоким потенциалом доходности, чтобы не обанкротиться. Социальная тревожность — это симптом aversion к риску, где безопасность важнее возможных выгод. Понимание этой динамики помогает увидеть, что эмоции не иррациональны, а следуют внутренней логике защиты от негативных последствий.

• Пользователи обсуждают различные причины и проявления социальной тревожности, отмечая, что она не всегда связана со страхом быть непринятым, а может быть вызвана страхом самого взаимодействия, когнитивной перегрузкой или физическими барьерами.
• Многие подчеркивают, что социальная тревожность — это сложное состояние, и его нельзя свести к единой причине; для разных людей оно проявляется по-разному (например, страх оценки, потребность в одиночестве или избегание любых социальных связей).
• Обсуждается идея о том, что принятие себя и готовность быть непринятым другими могут снизить тревожность, однако некоторые пользователи скептически относятся к такому упрощённому подходу.
• Часть пользователей делится личным опытом преодоления тревожности через экспозицию, работу с самооценкой или изменение восприятия социальных ситуаций.
• В дискуссии также затрагивается культурный аспект: например, как в разных культурах и социальных группах принято выражать дружелюбие через поддразнивание и «контрсигналы».

Мозг укрепляет воспоминания о рутинных событиях, если они связаны с эмоционально значимым моментом — например, незначительные детали перед выигрышем в лотерею запоминаются лучше. Исследование Бостонского университета с участием 650 человек показало, что этот эффект работает по-разному для событий до и после ключевого момента: последующие воспоминания усиливаются пропорционально интенсивности эмоций, а предыдущие — через общие признаки, такие как визуальные совпадения.

Это открытие объясняет, почему мы ярко помним не только важные события, но и сопутствующие мелочи — например, камень на тропе перед встречей с бизонами. Результаты могут помочь в разработке методов улучшения памяти для студентов или терапии травматических воспоминаний, поскольку демонстрируют активную роль мозга в фильтрации и усилении значимых фрагментов опыта.

• Память избирательна: эмоциональные и неожиданные события запоминаются лучше, чем рутинные.
• Воспоминания могут быть тесно связаны с сенсорными сигналами, особенно с обонянием.
• Процесс воспоминания не пассивен: память может меняться при каждом её воспроизведении.
• Существует субъективный арбитрарный элемент: некоторые тривиальные моменты запоминаются без видимой причины.
• Интенсивность воспоминаний может зависеть от личностных особенностей и того, на чём человек сосредотачивается.

Шнобелевская премия вручается за исследования, которые сначала заставляют смеяться, а потом — задуматься. Она отмечает необычные и остроумные научные работы, подчёркивая важность любопытства и творческого подхода в науке. Среди лауреатов — учёные, изучавшие, например, почему дятлы не получают головную боль, или как бактерии могут жить на бороду.

Премия существует с 1991 года, и её вручают ежегодно в десяти категориях, иногда с участием настоящих нобелевских лауреатов. Это напоминает, что наука может быть весёлой и доступной, расширяя границы понимания через юмор и нестандартное мышление.

• Обсуждаются лауреаты Шнобелевской премии, в частности, исследования по физике пасты карбонара, психологии и влиянию алкоголя на речь.
• Поднимаются вопросы этичности некоторых экспериментов, например, по поеданию тефлона для снижения калорийности.
• Упоминается возможность спонсирования исследований для будущих номинаций и предстоящее мероприятие с лауреатами в Лондоне.
• Часть исследований, хоть и кажутся забавными, признаются научно обоснованными (например, полосы у коров для защиты от мух).
• Пользователи делятся личным опытом, связанным с темами исследований (приготовление пасты, знание языков).

Картограф Роберт Симмон создал карту мира с югом наверху, чтобы бросить вызов устоявшейся норме северной ориентации. Эта перевёрнутая, но географически точная карта кажется непривычной и заставляет задуматься, почему север стал доминирующим направлением. Исторически карты могли ориентироваться на юг, восток или другие стороны света — например, в древнем Китае компас указывал на юг как на главное направление.

Психологические исследования показывают, что объекты в верхней части воспринимаются как более значимые или «положительные», что влияет на наше восприятие регионов на карте. Хотя северная ориентация стала стандартом во многом благодаря наследию Птолемея и удобству копирования его системы координат, Симмон напоминает: ориентация — это выбор, а не неизменный закон. Его работа побуждает пересматривать условности и видеть мир под новым углом.

• Обсуждается условность расположения севера наверху карт, с аргументами о практичности (большинство суши и населения в северном полушарии, использование компаса) и отсутствии морального аспекта в этом выборе.
• Поднимается вопрос о психологических ассоциациях (верх = хорошо, низ = плохо), но многие участники считают эту связь надуманной или навязываемой самими статьями.
• Упоминаются альтернативные проекции и ориентации карт (югом вверх, востоком вверх, Dymaxion), которые столь же корректны и предлагают новый взгляд на мир.
• Отмечается, что ориентация карт часто обусловлена историческими и культурными причинами (место создания карт, удобство для конкретного региона), а не объективной правильностью.
• Некоторые участники видят в обсуждении надуманную проблему, поскольку современные цифровые карты и навигаторы произвольно меняют ориентацию.

• Обсуждается медицинский подход к горю: диагнозы нужны для доступа к помощи и поддержке, но их рамки часто кажутся слишком жесткими и не учитывают индивидуальные обстоятельства.
• Участники делятся личным опытом длительного, многолетнего переживания горя, которое не исчезает, а трансформируется и становится частью личности.
• Подчеркивается, что горе — это не патология, а естественный процесс «обучения» жизни без близкого человека, и его не нужно «лечить», если человек функционален.
• Отмечается отсутствие в современной западной культуре адекватных ритуалов и frameworks для принятия смерти, что усложняет процесс горевания.
• Высказывается мнение, что медицинские критерии важны для разграничения нормального горя и случая, когда человеку действительно требуется профессиональная помощь.

Почему мы уходим в пике
Грегори Уолтон

Опоздал на 12 минут — и всё.
Старший сотрудник услышит шутку, улыбнётся, забудет.
Младший услышит ту же фразу и запустит внутренний триггер:
«Меня высмеяли? Я здесь лишний?»

Эти вопросы не осознаются, но они уже копают:

• шутка в чате → «не в кругу»;
• кто-то закатил глаза → «не уважают»;
• шеф промолчал → «не замечают».

Каждый новый «сигнал» подтверждает страх, мотивация падает, внимание узко, ошибки растут — спираль вниз.

Ключевое: те же механизмы могут развернуть траекторию вверх.
Достаточно 2-3 минутой подсказки: «Здесь нормально спрашивать, ошибаться, учиться» — и студенты, новички, пациенты начинают чаще обращаться за помощью, лучше справляться и не срываться.

Вывод:
Небольшие социальные сигналы — топливо.
Если система шепчет «ты не свой», человек падает.
Если говорит «ты в порядке», он взлетает.

• Люди часто «зависают» в DMN-петле: рuminations, страх «меня вот-вот уволят», поиск врагов там, где их нет.
• «Доверяй интуиции» не работает без тренировки: травмированный мозг видит угрозу в каждом нейтральном жесте.
• Быстрый сброс: 4-2-6 дыхание, замечание физического напряжения, переход к конкретному действию «здесь и сейчас».
• Среда формирует спираль: доброжелательная команда снижает катастрофизацию, токсичная — усиливает.
• Практика «предполагай лучшее» снижает hostile-attribution-bias, но требует ежедневной прокачки и финансовой подушки.

Ключевые выводы исследования

• Повторяющиеся негативные мысли (ПНМ) связаны с снижением когнитивных функций у пожилых (≥60 лет).
• 424 участника, клиническое обследование, 2023 г.
• Чем выше уровень ПНМ (PTQ-опросник), тем ниже баллы по MoCA.
• Наиболее уязвимы: 60–79 лет и с образованием ≥9 классов.
• Вывод: ПНМ — модифицируемый фактор риска когнитивного снижения; нужны долгосрочные и многоцентровые исследования.

• Исследование связывает повторяющиеся негативные мысли (RNT) с когнитивным снижением у людей старше 60 лет.
• Некоторые участники считают RNT причиной, другие — симптомом или следствием уже начавшегося ухудшения памяти и внимания.
• Поднят вопрос о причинно-следственной связи: возможно, депрессия и тревожность вызваны осознанием собственного умственного упадка.
• Участники отмечают, что «просто думай позитивно» не работает; важнее изменить образ жизни и перспективу.
• Некоторые указывают на методологические ограничения: слабая статистика, корреляция ≠ причинность, нужны долгосрочные эксперименты.

• Две незнакомки, Кейт и Дон, по заданию исследователей разговаривают 30 минут по видеосвязи.
• Это часть проекта CANDOR: 1 700 диалогов, 1 500 участников разного возраста, расы, образования и политических взглядов.
• Перед разговором большинство чувствовали себя «средне».
• Сразу после начала многие отметили, что стало хуже или не изменилось.
• Мы привыкли общаться с похожими: одинаковые районы, школы, соцсети. Такие связи называют «связующим» социальным капиталом.

• Онлайн-общение быстро скатывается в мелочность, тогда как офлайн-разговоры с незнакомцами почти всегда тёплые и приятны.
• Участники эксперимента «30 минут с незнакомцем» почти не получили отказов и оценили опыт положительно, несмотря на изначальные опасения.
• Большинство обсуждающих подтверждают: социальная изоляция — главная болезнь времени, и случайные живые диалоги её лечат.
• Половина комментариев посвящена дизайну сайта: кто-то восторгается «скролл-анимацией», кто-то получает головную боль и просит обычный скроллинг.
• Некоторые замечают искажение выборки (участники были изначально открыты к общению) и спрашивают, как сильно результаты зависели от $15 и пандемийной тоски по людям.

Цель: выяснить, как гипервентиляционное дыхание с музыкой вызывает изменённые состояния сознания (ИСС).

Методы:

• 19 здоровых добровольцев прошли 40-минутную сессию «conscious connected breathing» под музыку.
• До и после измеряли:
  – психометрические шкалы (MEQ30, 11-D ASC, Mysticism, Oceanic Boundlessness);
  – функциональную МРТ (BOLD-сигнал, гиперкапния, карбоген);
  – ЭЭГ (спектральная мощность, энтропия).

Результаты:

• 74 % участников сообщили глубокий мистический опыт (MEQ30 ≥ 60 %).
• fMRI:
  – ↓ активности в DMN (precuneus, PCC, mPFC);
  – ↑ связности между PCC и визуальной корой;
  – гиперкапния не объяснила эффект.
• ЭЭГ:
  – ↑ γ- и ↓ α/β мощности в теменно-затылочных областях;
  – ↑ энтропии в теменных и височных зонах.

Вывод:
Гипервентиляция с музыкой вызывает ИСС, сопоставимые с психеделическими, за счёт «выключения» DMN и усиления визуально-теменных сетей; гипоксия/гиперкапния не являются ключевыми.

• Участники делятся опытом использования дыхательных практик, бинауральных ритмов, светомузыкальных устройств и даже «билатеральной стимуляции сосков» для входа в изменённые состояния сознания.
• Некоторые сравнивают эффекты с психоделиками, подчёркивая безопасность и доступность дыхательных техник, но советуют работать с опытным гидом.
• Обсуждаются нейробиологические гипотезы: гипервентиляция якобы «отключает» рациональные участки мозга, давая доступ к более древним структурам.
• Упоминаются исторические и культурные параллели: шаманские барабаны, йогическая пранаяма, палеолитические ритуалы.
• Звучат практические советы: десятидневные ретриты Випассана, танцы под EDM, подбор музыки 1.05×, приложения для Vision Pro, которых почему-то нет.

AI-психоз: краткий разбор

• Что это? Люди после долгих разговоров с чат-ботами вроде бы сходят с ума. Пока только анекдоты, но NYT и Psychology Today уже пишут.
• Насколько часто? По моим оценкам, 1 случай на 10 000 (широкое определение) до 1 на 100 000 (строгое) в год.

Параллель: «Ленин был грибом»
В 1991 г. артист Сергей Курёхин в «ток-шоу» доказал, что Ленин превратился в гриб и был одержим грибным духом. 11 млн зрителей поверили: официальное ТВ вдруг стало абсурдным, и у людей не было защиты.

Выводы

1. Многие не имеют «модели мира», а полагаются на «вайб» источника.
2. Если источник кажется «официальным» (как ИИ для многих), его бред воспринимается как истина.

Механизм

• ИИ выдаёт текст с уверенностью 100 %.
• Человек, не умеющий проверять, принимает это за экспертное мнение.
• Повторяющиеся «галлюцинации» закрепляются, формируя систему убеждений.
• Психотик получает «доказательства» от «высшего разума» → обратная связь усиливает бред.

Исторические прецеденты

• Книга «Три ступени к космосу» (1950-е) – советский инженер внедрил «теорию», что вся техника пришла с Марса; читатели верили, потому что книга выглядела научной.
• Эффект «третьего человека» – у 5–15 % здоровых людей бывают краткие слуховые галлюцинации; если нет критического фильтра, они становятся «голосами».

Что делает ИИ особенным

• Доступен 24/7, всегда «включается» в тему.
• Может поддерживать любую идею, подбирая «аргументы».
• Не устает, не спорит, не отвлекается – идеальный собеседник-бред.

Итог
AI-психоз возможен не из-за «биологического» поражения мозга, а как результат социального доверия к «высшему источнику» плюс отсутствие навыков проверки.

• Участники обсуждают, как LLM-чаты могут усугублять или вызывать психотические/диссоциативные состояния у изолированных людей.
• Подчёркивают, что большинство случаев связано с предрасположенностью, но 10 % — у людей без ранее замеченных факторов риска.
• Сравнивают явление с зависимостью от игровых автоматов и «алгоритмическим» безумием соцсетей.
• Отмечают, что методика опроса (150 близких знакомых) вызывает сомнения и может недооценивать изолированных.
• Приводят примеры «обручений» с AI, вовлечения в QAnon и других навязчивых идей.

Крис Стил, 40 лет, живёт с редким генетическим синдромом Уильямса (WS, 1:18 000). Его называют «антияутизмом»: люди с WS чрезвычайно дружелюбны, эмпатичны, но имеют низкий IQ, трудности с деньгами, тревожность и проблемы с безопасностью.
Крис не может жить один, боится одиночества, однако на сцене чувствует себя уверенно, играя в спектаклях благотворительной компании Mind the Gap.

В детстве он неделями ухаживал за пострадавшим на «Хиллсборо» Тони Бландом и получил награду от Маргарет Тэтчер.
Мать Джуди отмечает: он «слишком доверчив» и нуждается в постоянной поддержке.

У WS также бывают пороки сердца и задержки развития. Люди с синдромом быстро «читают» настроение толпы, но не понимают тонкостей ситуации, что делает их уязвимыми.

• Участники отмечают, что «синдром Уильямса — противоположность аутизму» — спорное и упрощённое утверждение: многие черты (гиперчувствительность, тревожность, сложности в социальных нюансах) пересекаются с аутизмом.
• Подчёркивается, что аутизм — спектр, и «антисоциальный» стереотип неверен: многие аутисты эмпатичны и общительны.
• Обсуждаются генетические механизмы WS (делеция ≈25 генов на хромосоме 7, включая LIMK1, влияние эстрогенов) и гипотеза о «дружелюбных волках» как предках собак.
• Упоминаются смежные состояния: хрупкий X-синдром, hEDS, SPD; приводятся личные истории поздней диагностики аутизма и отсутствия WS при высоком IQ.
• Сообщается о гипермузыкальности при WS и ссылке на главу в книге Сакса «Musicophilia».

Электрический забор давно не работает

Проходя мимо дома, мы услышали лай собаки. Хозяин крикнул: «Не бойтесь, он не уйдёт с крыльца — электрический забор сломался много лет назад, но он всё равно не пересекает границу».

Я замер. Пёс остаётся в несуществующей клетке, потому что помнит боль.
Вопрос, который изменил мой взгляд: какие электрические заборы держат нас?

Невидимые барьеры

Собак учат: пик — удар. Потом достаточно звука. Когда ток выключен, память о боли всё ещё держит. Но некоторые проходят три секунды дискомфорта и обретают свободу.

Заборы между людьми

«Не пиши — покажется навязчивым».
«Они не написали — значит, всё равно».
Эти правила давно не работают, но мы их не пересекаем. На самом деле никто не раздражается, когда кто-то напоминает о себе. Связь — не счёт, а смелость.

Двадцать секунд смелости

Хватит 20 секунд неловкой отваги, чтобы написать: «Привет, думал о тебе». Или позвонить. Или сказать «скучаю». Забора нет — есть только старый страх.

Правда, о которой молчат

Тот, кто пишет первым, — не слабый. Он уже понял: забор сломан. Остальные стоят на крыльцах, лают на мир, но не идут в него.

Твой прорыв не в продуктивности, а в сообщении, которое не отправляешь.
Электрический забор между тобой и теми, кого любишь, не работает годами.
А ты всё ещё стоишь на крыльце.

• Многие признают, что «электрический забор» в голове — это страх быть отвергнутым, который мешает просто написать старому знакомому.
• Несколько человек рассказали, как перестали извиняться за долгое молчание и теперь шлют сообщения без оговорок — и получают тёплый отклик.
• Другие отмечают, что не все готовы к таким внезапным контактам: интроверты и люди с травматичным опытом могут воспринимать это как вторжение.
• Часть комментаторов подчёркивает: если отношения действительно умерли или человек токсичен, «забор» может быть реальным, и его стоит уважать.
• Итог: большинство согласны, что большинство мысленных ограничений давно не работают, но решение «писать или не писать» всё равно остаётся индивидуальным.

• Тред обсуждает заявление о 12 госпитализациях «из-за ИИ», но большинство отмечает, что ИИ не вызывает психоз, а лишь «разоблачает» уже существующий, усиливая делирий.
• Критика кликбейтного заголовка: противоречие между «потеряли связь с реальностью из-за ИИ» и «ИИ не причиняет психоз».
• Примеры из 2000-х и колледжа показывают, что подобное случалось и с примитивными чат-ботами.
• Уязвимые люди находят в ИИ «эхо-камеру», которая подтверждает их делирий, в отличие от людей или СМИ.
• Сравнение с историческими «технологическими» делирами: ЦРУ, ТВ; теперь ChatGPT «выбрал меня».