Hacker News Digest

• Статья поверхностна и искажает философию Ницше, сводя её к оправданию технологического прогресса.
• Ницше критиковал современную ему цивилизацию, а не защищал её; его идеи о создании ценностей используются некорректно.
• Технологии/AI разрушают старые источники смысла, подобно "смерти Бога", требуя создания новых ценностей изнутри.
• Пассивный нигилизм (отсутствие смысла) ведёт к активному, где нужно самостоятельно определять цели и ценности.
• Нигилизм несёт этические риски, так как может оправдывать любые действия, лишённые внутренней морали.

Американская современность балансирует между двумя несовместимыми философиями: Жан-Жак Руссо верил в изначальную доброту человека, которую портит общество, а Бенджамин Франклин считал, что добродетель — это привычка, а не сущность. Мы переключаемся между этими концепциями: используем Руссо, когда нужно прощение («я хотел как лучше»), и Франклина, когда требуется ответственность («покажи, что ты сделал»). Только философия Франклина масштабируется — «притворяйся, пока не получится» на самом деле близка к его истине: повторение формирует характер, а не искренность убеждений.

Руссо ведет к бесконечной рефлексии, Франклин — к прогрессу. Первое — о чувствах, второе — о том, что мы строим. Как заметил Арнольд Гласоу: «Великие люди не делают великих дел, а великие дела делают людей великими». Философия Франклина дает агентность — мы не всегда можем изменить чувства, но всегда можем решить, что делать дальше.

• Обсуждение критикует упрощённое прочтение Руссо и Франклина, указывая на его неточность и потенциально манипулятивное использование.
• Участники обсуждения подвергают сомнению мотивы автора, указывая на его связь с Facebook и обвиняя его в использовании идеологии «конец оправдывает средства» для оправдания собственных действий.
• Дискуссия также затрагивает более широкий вопрос о том, как наши действия определяют нас, и как много свободы воли мы на самом деле имеем.
• Некоторые комментаторы поднимают вопрос о том, что такое «добро» и «зло» и как они определяются, и кто имеет право их определять.

• Обсуждение охватывает смерть Джона Сёрла, его влияние на философию сознания и спор вокруг китайской комнаты, а также обсуждение его личной жизни и обвинений в адрес него.
• Участники обсуждают, насколько его идеи влияют на современные дискуссии о сознании и ИИ, и как его аргументы используются в контексте ИИ.
• Также обсуждается, как его идеи влияют на развитие ИИ и как они могут быть использованы или опровергнуты в будущем.

• Автор приглашает подписаться на его Substack для будущих публикаций и рекомендует свои другие работы.
• Большинство комментаторов высоко оценили стиль письма, назвав его увлекательным, остроумным и напоминающим работы известных авторов в жанре сатиры.
• Критические замечания касались слишком длинных предложений и слабой концовки рассказа.
• Обсуждение затронуло темы сатирического изображения культуры Кремниевой долины, психологии рационалистов и социальной несправедленности.
• Некоторые комментаторы провели параллели с историческими событиями и обсудили экономические и философские аспекты развития ИИ.

Карл Саган в своей книге «Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме» выступает против псевдонауки и суеверий, подчеркивая важность научного мышления и скептицизма. Он предлагает читателям «набор для обнаружения чепухи» — набор инструментов для критической оценки утверждений, включая проверку доказательств, поиск независимых подтверждений и избегание логических ошибок. Знаменитая метафора «дракон в гараже» иллюстрирует, как недоказуемые заявления становятся бесполезными для рационального дискурса.

Саган также предупреждает об опасности злоупотребления наукой, например, в случаях с ложными воспоминаниями или некритичным принятием авторитетов. Книга получила широкое признание за ясность и актуальность, оставаясь руководством по защите от дезинформации и развитию здорового скептицизма в эпоху растущего невежества.

• Обсуждается влияние книги Карла Сагана «Демон, преследующий мир» на читателей и её роль в скептическом движении.
• Поднимается тема о трудности изменения ложных убеждений и мифологий у людей, несмотря на логику и научные доводы.
• Участники делятся личным опытом, как книга помогла им или, наоборот, не смогла повлиять на чьё-то магическое мышление.
• Высказываются критические замечания в адрес Сагана и его подхода к философии и теологии, а также о его стиле письма.
• Обсуждается актуальность предостережений Сагана о будущем, связанном с упадком критического мышления и ростом невежества.

Тезис
Эссе Нагеля (1974) утверждает: сознание нельзя свести к физическим процессам, ибо субъективный опыт («каково быть летучей мышью») недоступен извне. Даже полное знание нейрофизиологии не раскроет «что-то-как-это-есть»; эхолокация летучей мыши остаётся непереводимой на человеческий язык.

Критика

• Функционализм (Деннет, Ликан): если поведение и функции объяснены, «каково» исчезает как псевдопроблема.
• Феноменальные концепты (Левин, Тай): мы можем выучить новые концепты и приблизиться к опыту летучей мыши.
• Иллюзионизм: субъективность — ошибка интуиции; наука способна всё объяснить.
• Нейробиологический редукционизм (Чалмерс): «трудная проблема» сознания всё же требует новых фундаментальных законов.

• Пользователи обсуждают эссе Нагеля «What is it like to be a bat?» и его «трудную проблему сознания».
• Ключевые темы: невозможность полного понимания субъективного опыта другого существа, эхолокация у людей, попытки «стать животным» (Фостер, Мартин).
• Появился неологизм «batfished» — обмануться, приписав субъективность несознательному актору (например, ИИ).
• Споры о том, измерима ли сознание, нужно ли «что-то переживать», чтобы быть сознательным, и не является ли вопрос лишь языковой ловушкой.
• Упоминаются Деннет, Хофштадтер, книги Эда Юна и Анила Сета, а также футуристические идеи симуляций и слияния сознаний.

Около 466 г. до н. э. над Эгоспотамами упал огромный метеорит; взрыв оставил обугленный металлический валун, который почитали ещё пять веков спустя. Греки связали событие с Анаксагором, утверждавшим, что небесные тела сделаны из земной материи. Камень стал живым доказательством этой «безумной» идеи, и имя философа навсегда закрепилось за открытием.

Сравним эффект с 1919 г., когда наблюдение Эддингтона во время затмения подтвердило общую теорию относительности Эйнштейна: газеты взорвались заголовками, учёный стал символом гения. Удар метеорита был сильнее в сотни раз, ведь Анаксагор разрушил саму картину мира. Для древних небо было населено богами и мифами; солнце — это Хелиос в колеснице, луна — сияющая Селена. Космос был живым, цельным, наполненным знамениями.

Первой трещину в этой целостности вбил Фалес из Милета, начавший ионийскую традицию свободного рационального исследования.

• @erulabs: прочитал с «религиозным» эффектом — теперь всегда мысленно определяет положение Солнца по лунному серпу.
• @N_Lens: интересно, но финал показался «сошедшим с рельсов».
• @Cthulhu_, @Mistletoe: удивились упомянутому метеориту «размером с воз»; привели пример 60-тонного Хоба в Намибии.
• @hermitcrab: напомнил, что метеоритное железо использовали в древности.
• @gus_leonel: уточнил, что с Луны «earth-rise» не видно из-за синхронного вращения.
• @blaze33: поделился «лунной иллюзией терминатора», когда кажется, что освещение «не такое».

Письмо студента-филолога обвинило Асимова в самоуверенности: мол, каждый век считал свои теории окончательными и ошибался. Асимов отвечает: ошибки бывают разной степени. Утверждение «Земля плоская» и «Земля сферическая» оба неверны, но вторая ошибка несоизмеримо меньше. «Правильно» и «неправильно» — не абсолютные категории, а градации.

Детей учат, что 2+2=4 — «абсолютно верно», всё остальное — «абсолютно ложно». Это упрощает жизнь, но искажает реальность. Если Алиса пишет «сахар» как pqzzf, а Женевьева — shuger, обе ошиблись, но вторая ближе к истине. Даже «правильное» sugar можно считать неполным: химик напишет C₁₂H₂₂O₁₁ — тоже «ошибка» с точки зрения орфографии, но глубже по сути.

Точность измеряется контекстом. Для мореплавателя Земля — шар; для геодезиста — сплюснутый эллипсоид; для физика — сложная форма, искажённая горами и приливами. Каждая модель «ошибочна», но каждая точнее предыдущей. Наука движется не от «абсолютной лжи» к «абсолютной истине», а от грубой аппроксимации к всё более тонкой.

Сократовское «я знаю, что ничего не знаю» — самообман: мы всегда знаем что-то. Вопрос в степени точности. Отвергать современные теории только потому, что когда-нибудь их уточнят, — всё равно что считать сферическую Землю такой же ложью, как плоскую. Это — ошибка куда большего масштаба.

• Участники обсуждают эссе Айзека Азимова «Относительность ошибки», где он спорит с идеей, что все научные теории одинаково «неверны».
• Подчеркивается мысль: «все модели ошибочны, но некоторые полезны»; степень «неправильности» может быть разной.
• Упоминаются цитаты из «Теории большого взрыва», фраза «карта — не территория» и различие между абсолютной и градуированной ошибкой.
• Некоторые критикуют Азимова за чрезмерную уверенность в «почти полном» понимании Вселенной и за игнорирование современных фундаментальных вопросов.
• Также поднимаются темы: метод Сократа, природа научной истины, разочарование в «научной прозе» Азимова и различие между «ошибкой» и «непроверяемым утверждением».

• Участники подчёркивают, что Тед Чианг создаёт строго внутренне согласованные миры, чтобы исследовать человеческие последствия идей, а не «научную точность» в духе hard sci-fi.
• Спорят, является ли «Hell Is the Absence of God» критикой религии: одни видят в нём разоблачение, другие — исследование страдания и веры в мире, где Бог существует наверняка.
• «Exhalation» воспринимается как идеальный пример «герметичной» термодинамики: законы те же, но упрощённая вселенная позволяет ощутить энтропию «вживую».
• «Story of Your Life» трактуют не как про язык Сапира-Уорфа, а как размышление о лагранжевом детерминизме и восприятии времени.
• Несколько человек советуют Грега Игана и Кена Лю как авторов с похожим подходом к контрфакту и философии.