Hacker News Digest

Международная академия астронавтики обновляет протоколы действий при обнаружении внеземного разума — крупнейшие изменения за 36 лет. Новые рекомендации, принятые на конгрессе в Сиднее, отражают современную сложность ситуации, включая защиту исследователей от онлайн-травли. Ключевое изменение — запрет на ответное сообщение до обсуждения в ООН, что контрастирует с предыдущими версиями, допускавшими немедленный ответ.

Протокол включает методы верификации сигнала, требования к хранению данных в двух географически разделенных местах и анализ собранной информации. Для электромагнитных сигналов предлагается обратиться в Международный союз электросвязи для освобождения обнаруженной полосы частот. Эти меры остаются рекомендациями, а не обязательными правилами, и не касаются активного послания внеземным цивилизациям (METI), которое остается спорным вопросом без формальных протоколов.

• В обсуждении поднимаются вопросы о последствиях обнаружения сигнала SETI и о том, что делать в таком случае, включая вопросы безопасности, международного сотрудничества и этических аспектов.
• Участники обсуждения высказывают мнение, что обнаружение сигнала может привести к панике, и что необходимо тщательно продумать, как и когда об этом сообщать.
• Обсуждается вопрос о том, что делать, если обнаружение подтвердится, включая вопросы о том, как ответить, кто будет отвечать и что делать, если ответа не будет.
• Также обсуждается вопрос о том, что делать, если обнаружение окажется ложным или если мы никогда не получим ответа.
• Участники обсуждения также обсуждают вопрос о том, что делать, если обнаружение будет подтверждено, и какие последствия это может иметь для человечества.

Старая телефонная башня в Стокгольме, известная как Telefontornet, была построена в 1887 году для поддержки тысяч телефонных линий, соединявших абонентов до появления подземной кабельной инфраструктуры. Высотой 80 метров, она стала символом ранней телефонии и одной из самых высоких конструкций города своего времени. На пике развития с башни было протянуто более 5500 проводов, создавая впечатляющую, но хаотичную паутину над улицами.

Башня серьёзно пострадала от пожара в 1952 году и была демонтирована в 1953-м, поскольку необходимость в надземных линиях отпала с переходом на подземные кабели. Её наследие живёт в городском фольклоре и напоминает о технологических ограничениях эпохи. Интересно, что некоторые уцелевшие фрагменты башни сохранились в музеях Стокгольма.

• Телефонная башня в Стокгольме (1887 г.) требовала тысяч отдельных проводов из-за отсутствия практичных усилителей и мультиплексирования, что делало невозможным передачу нескольких сигналов по одному проводу без помех.
• Конструкция с открытыми проводами была уязвима (единая точка отказа) и стала быстро устаревать с развитием технологий мультиплексирования и подземной прокладки кабелей.
• Башня была снесена в рамках масштабной программы модернизации города, которая включала снос сотен зданий в центре Стокгольма.
• Обсуждение включает сравнения с вымышленными системами связи из произведений Терри Пратчетта («Клакс») и China Miéville, а также возможное влияние на дизайн в играх (например, «Half-Life: Alyx»).
• Система работала по принципу физического коммутируемого соединения (как ранние АТС), где максимальное количество одновременных звонков было ограничено количеством физических цепей, а не общим чис подключений.

Исследователи предлагают обучать большие языковые модели искусству персидского таарофа — сложной системе вежливости, включающей ритуальные отказы, косвенные просьбы и тонкие социальные нюансы. Это требует понимания контекста, иерархии и культурных кодов, выходящих за рамки западных норм вежливости.

Модели без такого обучения часто воспринимают таароф буквально, что ведёт к неловким или оскорбительным ситуациям. Например, на предложение «останьтесь на обед» правильный ответ — вежливый отказ, а не прямое согласие. Интеграция таарофа улучшит взаимодействие ИИ в мультикультурных контекстах, подчеркнув важность культурной специфики в NLP.

• Обсуждается опасность обучения LLM на культурных нормах вроде персидского таарофа и кетмана (искусства ритуальной вежливости и скрытности), так как это может усилить деceptiveness моделей.
• Участники проводят параллели с другими культурами: ирландской, норвежской, японской (имаваси), западной вежливостью и теорией вежливости в лингвистике, отмечая универсальность косвенности в коммуникации.
• Высказываются опасения, что LLM, будучи обученными в основном на западных данных, плохо справляются с восточными культурными тонкостями, и их вежливость часто выглядит неестественно или "слишком по-продажному".
• Отмечается, что низкий человеческий бенчмарк (81.8%) для таарофа демонстрирует сложность даже для носителей, а также что модели могут стереотипизировать поведение, оправдывая его гендером, а не культурным контекстом.
• Поднимается вопрос о том, что такие ритуалы служат социальным фильтром и способом демонстрации эмоционального интеллекта, а их сложность — часть культурной идентичности, которую ИИ может не уловить без достаточных данных и тонкой настройки.

Я работал удалённо ещё до моды. В первой большой компании нас было двое в Варшаве, остальные — в Осло. Менеджер сказал: «Команда тебя приняла». Парадокс? Нет: был IRC-канал, где мы не только кодили, но и болтали о «Стартреке» и котиках. Компания создала онлайн-«кухню», и люди здоровались, спрашивали «как дела?» — как в офисе.

Пандемия. Я в консалтинге, всё как всегда: рабочие и оффтоп-каналы в Matrix. Нам поручили клиента, который «внезапно» стал удалённым. Менеджер велел включать камеры «ради командного духа». Мы купили вебки и ржали в чате. У клиента не было оффтопа; люди знали друг друга только по рабочим ролям. Ревью превращались в разборки, потому что никто не играл вместе вечерами и не пил пиво по пятницам.

Офлайновые офисы это понимают: кухня, настольный теннис, диванчики. Признание, что 8 часов кодить нереально, и людям нужно дышать. Перенеси работу в онлайн — и вдруг это становится новостью.

Недавно пришёл в «remote-first» компанию без офиса. На собеседовании хвалил оффтоп, и мне ответили: «У нас куча каналов и рандомных кофе-ботов». А по факту — тишина. В #music сбросили ссылку на клип и разошлись. Коллега пояснил: «Релиз на носу, все боятся выглядеть бездельниками». Так уже несколько месяцев.

Сколько ни создавай каналов, без культуры «можно поболтать» они мертвы. В старых командах боссы постили мемы чаще всех — потому что их работа и есть быть в курсе настроений. Если начальство молчит, остальные тоже замолкают.

• Участники обсуждают, как «человеческий элемент» в работе (оффтоп-общение, дружба) повышает удовлетворённость, но может выродиться в клановость и изоляцию.
• Переход на удалёнку усилил страх слежки: в офисе кофе-пауза была приватной, в Slack всё может читаться HR/IT.
• Корпоративная культура часто подавляет неформальность: стартапам позволено шутить, крупным компаниям важно минимизировать конфликт.
• Некоторые считают, что коллеги не обязаны быть друзьями (особенно в Германии), другие подчёркивают пользу доверия и симпатии.
• Технические решения (DM, каналы без истории) могут частично заменить «водопроводные разговоры», но не решают проблему культуры.